Верховный суд выпустил 179-страничный обзор своей практики судов, второй за этот год. Документ утвержден президиумом ВС 6 июля.
В разделении, касающемся практики коллегии суда по экономспорам, например, рассматривается использование положений законодательства о банкротстве.
О бремени, возлагаемом на контролирующее лицо
Экономколлегия указывает, что при присутствии подтверждений, свидетельствующих о существовании причинно-следственной связи между деяниями контролирующего лица и банкротством поднадзорной компании, контролирующее лицо несет бремя доказывания обоснованности и разумности своих деяний и их осуществления без цели причинения вреда заимодавцам поднадзорной компании.
В рамках дела о несостоятельности общества конкурсный управляющий обратился с обращением о привлечении солидарно к субсидиарной ответственности организации, являющейся соучредителем и исключительным участником общества, и его бывшего начальника. Он аргументировал свои притязания в частности тем, что по данным налоговой ревизии общества поступавшие ему от реализации продукции финансовые средства перечислялись по цепи банковских счётов других лиц и через непродолжительное время аккумулировались на банковских счётах организации. Согласно точки зрения подателя заявления, такое движение финансовых средств не было согласовано с настоящими хозяйственными операциями и нацелено на вывод активов должника в адрес контролирующего лица. Помимо этого, организация изъяла у общества имущество производственного избрания, что повлекло невозможность осуществления последним основной бизнес активности.
Определением суда инстанции первого уровня, сохранённым силу распоряжениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, удовлетворены притязания к бывшему начальнику и отказано в удовлетворении притязаний к организации. Суды пошли к выводу, что неплатежеспособность общества наступила по виновности начальника. Апеллировав на положения п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве в редакции до изменений, внесенных законом от 28 апреля 2009 г. № 73-ФЗ, они отметили на отсутствие подтверждений осуществления организацией как участником общества деяний, определяющих режим ведения им деятельности, прямо либо косвенно нацеленных на доведение его до банкротства, потому, что показатели банкротства появились у должника до осуществления организацией указанных в обращении деяний.
Но коллегия суда ВС аннулировала акты в части отклонения притязаний к организации и отправила дело на новое разбирательство по нижеуказанным причинам. Соответственно закону, нужным условием возложения субсидиарной ответственности на участника является присутствие причинно-следственной связи между применением им своих прав и (либо) возможностей в отношении контролируемого хозяйствующего субъекта и совокупностью де-юре значимых деяний, совершенных поднадзорной компанией, итогом коих стала ее несостоятельность (банкротство). Осуществление организацией указанных деяний по перечислению выручки и отчуждению производственных объектов общества приводят к объективным в том, что организация руководилась интересами дочернего общества. При названных условиях ввиду ст. 65 АПК на организацию перешло бремя доказывания того, что происхождение у нее собственности по указанным конкурсным управляющим операциям явилось расследованием простого товарного рынка, а не вызвано применением участником его возможностей, касающихся определения деяний общества, во вред заимодавцам должника. Поэтому организация как сторона контрактных и внедоговорных взаимоотношений имела возможность раскрыть данные как минимум о сделках, связанных с перечислением финансовых средств на принадлежащие ей счета со стороны ее контрагентов, засвидетельствовав настоящий характер операций и их экономическую обоснованность.
Помимо этого, у организации не имелось объективных препятствий для представления сведений об подлинных причинах отчуждения имущества общества. Суды не дали оценку поведению организации и в нарушение притязаний ч. 2 ст. 9 АПК возложили на заимодавцев общества отрицательные следствия несовершения контролирующим лицом процессуальных деяний в соответствии с представлением подтверждений. Разрешая вопрос о том, явилось ли банкротство общества расследованием поведения его участника, суды не учли положения ст. 2 Закона о банкротстве, ошибочно отождествив определения "неплатежеспособность" и "банкротство". Момент происхождения показателей неплатежеспособности хозяйствующего субъекта может не совпадать с моментом его практической несостоятельности (банкротства). Субсидиарная ответственность участника наступает тогда, когда в результате его поведения должнику не просто причинен имущественный вред, а он стал банкротом, другими словами лицом, которое не в состоянии удовлетворить притязания заимодавцев и выполнить публичные обязательства благодаря большого уменьшения объема своих активов под воздействием контролирующего лица. Вследствие этого судам следовало проконтролировать аргументы конкурсного управляющего о том, что на фоне недостаточности финансовых средств у общества (появления первых показателей неплатежеспособности) деяния организации по изъятию выручки и имущества, применяемого в производственных целях, усугубили и без того затруднительное денежное состояние должника, что послужило причиной к банкротству, которое в таковой ситуации стало неотвратимым, заключает ВС (определение № 302-ЭС14-1472).
Об оспаривании мирового соглашения
Мировое соглашение, в частности утвержденное в рамках прошлого дела о банкротстве должника, может быть обжаловано лицами, участвующими в деле о банкротстве, другими лицами, участвующими в мировом соглашении, и вдобавок другими лицами, права и абсолютно законные интересы коих преступлены либо могут быть преступлены этим мировым соглашением. Определением суда инстанции первого уровня принято обращение общества о признании его банкротом, возбуждено делопроизводство. На стадии разбирательства обоснованности обращения определением суда утверждено заключенное обществом и организацией мировое соглашение, по условиям которого произведен взаимозачет задолженностей сторон, делопроизводство остановлено. Потом в отношении должника снова возбуждено дело о банкротстве, осуществлена операция наблюдения, после этого открыто конкурсное производство. Полагая, что мировое соглашение преступает права и абсолютно законные интересы должника и конкурсных заимодавцев, конкурсный управляющий обратился с кассацией на определение суда, которым было утверждено указанное мировое соглашение, прося о воссоздании упущенного процессуального периода. Определением арбитражного суда округа производство по кассационной претензии остановлено.
Суд пошёл к выводу, что податель заявления не владеет правом на оспаривание мирового соглашения, утвержденного в рамках прошлого дела о банкротстве должника. коллегия суда ВС аннулировала определение арбитражного суда округа и отправила дело на новое разбирательство по нижеуказанным причинам. Ввиду п. 1 ст. 162 закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" по претензии лиц, участвующих в деле о банкротстве, других лиц, участвующих в мировом соглашении, и вдобавок других лиц, права и абсолютно законные интересы коих преступлены либо могут быть преступлены мировым соглашением, определение об одобрении мирового соглашения может быть оспорено в режиме, установленном АПК РФ. Пунктом 1 постановления пленума ВАС от 23 декабря 2010 г. № 63 "О некоторых вопросах, связанных с употреблением гл. III.1 закона "О несостоятельности (банкротстве)", предусмотрено право конкурсных заимодавцев либо полномочных органов, и вдобавок арбитражных управляющих оспорить определение об одобрении мирового договора, заключенного иначе делу в исковом процессе. Наряду с этим указанное пояснение не ограничивает право названных лиц на оспаривание определения об одобрении мирового соглашения в рамках прошлого дела о банкротстве того же должника, а напротив, расширяет количество их процессуальных возможностей.
Другой подход в пересматриваемом случае (завершение обязанностей при помощи взаимозачета) может послужить причиной к преимущественному удовлетворению притязаний одного из заимодавцев несостоятельного должника перед иными вероятными заимодавцами и другими заинтересованными лицами, что идёт вразрез положениям Закона о банкротстве. Обращаясь с претензией в арб суд округа, податель заявления представлял подтверждения присутствия других притязаний к должнику (судебные акты, удостоверяющие присутствие задолженности, реестр притязаний заимодавцев), не предоставленные последнему по объективным причинам, потому, что мировое соглашение утверждено до введения в отношении должника процедуры банкротства. В таковой ситуации завершение производства по претензии лишает подателя заявления возможности обезопасить права и абсолютно законные интересы участвующих в деле о банкротстве должника лиц, которые преступлены либо могут быть преступлены условиями утвержденного судом мирового соглашения, что недопустимо (определение № 305-ЭС15-12792).
В разделении, касающемся практики коллегии суда по экономспорам, например, рассматривается использование положений законодательства о банкротстве.
О бремени, возлагаемом на контролирующее лицо
Экономколлегия указывает, что при присутствии подтверждений, свидетельствующих о существовании причинно-следственной связи между деяниями контролирующего лица и банкротством поднадзорной компании, контролирующее лицо несет бремя доказывания обоснованности и разумности своих деяний и их осуществления без цели причинения вреда заимодавцам поднадзорной компании.В рамках дела о несостоятельности общества конкурсный управляющий обратился с обращением о привлечении солидарно к субсидиарной ответственности организации, являющейся соучредителем и исключительным участником общества, и его бывшего начальника. Он аргументировал свои притязания в частности тем, что по данным налоговой ревизии общества поступавшие ему от реализации продукции финансовые средства перечислялись по цепи банковских счётов других лиц и через непродолжительное время аккумулировались на банковских счётах организации. Согласно точки зрения подателя заявления, такое движение финансовых средств не было согласовано с настоящими хозяйственными операциями и нацелено на вывод активов должника в адрес контролирующего лица. Помимо этого, организация изъяла у общества имущество производственного избрания, что повлекло невозможность осуществления последним основной бизнес активности.
Определением суда инстанции первого уровня, сохранённым силу распоряжениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, удовлетворены притязания к бывшему начальнику и отказано в удовлетворении притязаний к организации. Суды пошли к выводу, что неплатежеспособность общества наступила по виновности начальника. Апеллировав на положения п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве в редакции до изменений, внесенных законом от 28 апреля 2009 г. № 73-ФЗ, они отметили на отсутствие подтверждений осуществления организацией как участником общества деяний, определяющих режим ведения им деятельности, прямо либо косвенно нацеленных на доведение его до банкротства, потому, что показатели банкротства появились у должника до осуществления организацией указанных в обращении деяний.
Но коллегия суда ВС аннулировала акты в части отклонения притязаний к организации и отправила дело на новое разбирательство по нижеуказанным причинам. Соответственно закону, нужным условием возложения субсидиарной ответственности на участника является присутствие причинно-следственной связи между применением им своих прав и (либо) возможностей в отношении контролируемого хозяйствующего субъекта и совокупностью де-юре значимых деяний, совершенных поднадзорной компанией, итогом коих стала ее несостоятельность (банкротство). Осуществление организацией указанных деяний по перечислению выручки и отчуждению производственных объектов общества приводят к объективным в том, что организация руководилась интересами дочернего общества. При названных условиях ввиду ст. 65 АПК на организацию перешло бремя доказывания того, что происхождение у нее собственности по указанным конкурсным управляющим операциям явилось расследованием простого товарного рынка, а не вызвано применением участником его возможностей, касающихся определения деяний общества, во вред заимодавцам должника. Поэтому организация как сторона контрактных и внедоговорных взаимоотношений имела возможность раскрыть данные как минимум о сделках, связанных с перечислением финансовых средств на принадлежащие ей счета со стороны ее контрагентов, засвидетельствовав настоящий характер операций и их экономическую обоснованность.
Помимо этого, у организации не имелось объективных препятствий для представления сведений об подлинных причинах отчуждения имущества общества. Суды не дали оценку поведению организации и в нарушение притязаний ч. 2 ст. 9 АПК возложили на заимодавцев общества отрицательные следствия несовершения контролирующим лицом процессуальных деяний в соответствии с представлением подтверждений. Разрешая вопрос о том, явилось ли банкротство общества расследованием поведения его участника, суды не учли положения ст. 2 Закона о банкротстве, ошибочно отождествив определения "неплатежеспособность" и "банкротство". Момент происхождения показателей неплатежеспособности хозяйствующего субъекта может не совпадать с моментом его практической несостоятельности (банкротства). Субсидиарная ответственность участника наступает тогда, когда в результате его поведения должнику не просто причинен имущественный вред, а он стал банкротом, другими словами лицом, которое не в состоянии удовлетворить притязания заимодавцев и выполнить публичные обязательства благодаря большого уменьшения объема своих активов под воздействием контролирующего лица. Вследствие этого судам следовало проконтролировать аргументы конкурсного управляющего о том, что на фоне недостаточности финансовых средств у общества (появления первых показателей неплатежеспособности) деяния организации по изъятию выручки и имущества, применяемого в производственных целях, усугубили и без того затруднительное денежное состояние должника, что послужило причиной к банкротству, которое в таковой ситуации стало неотвратимым, заключает ВС (определение № 302-ЭС14-1472).
Об оспаривании мирового соглашения
Мировое соглашение, в частности утвержденное в рамках прошлого дела о банкротстве должника, может быть обжаловано лицами, участвующими в деле о банкротстве, другими лицами, участвующими в мировом соглашении, и вдобавок другими лицами, права и абсолютно законные интересы коих преступлены либо могут быть преступлены этим мировым соглашением. Определением суда инстанции первого уровня принято обращение общества о признании его банкротом, возбуждено делопроизводство. На стадии разбирательства обоснованности обращения определением суда утверждено заключенное обществом и организацией мировое соглашение, по условиям которого произведен взаимозачет задолженностей сторон, делопроизводство остановлено. Потом в отношении должника снова возбуждено дело о банкротстве, осуществлена операция наблюдения, после этого открыто конкурсное производство. Полагая, что мировое соглашение преступает права и абсолютно законные интересы должника и конкурсных заимодавцев, конкурсный управляющий обратился с кассацией на определение суда, которым было утверждено указанное мировое соглашение, прося о воссоздании упущенного процессуального периода. Определением арбитражного суда округа производство по кассационной претензии остановлено.Суд пошёл к выводу, что податель заявления не владеет правом на оспаривание мирового соглашения, утвержденного в рамках прошлого дела о банкротстве должника. коллегия суда ВС аннулировала определение арбитражного суда округа и отправила дело на новое разбирательство по нижеуказанным причинам. Ввиду п. 1 ст. 162 закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" по претензии лиц, участвующих в деле о банкротстве, других лиц, участвующих в мировом соглашении, и вдобавок других лиц, права и абсолютно законные интересы коих преступлены либо могут быть преступлены мировым соглашением, определение об одобрении мирового соглашения может быть оспорено в режиме, установленном АПК РФ. Пунктом 1 постановления пленума ВАС от 23 декабря 2010 г. № 63 "О некоторых вопросах, связанных с употреблением гл. III.1 закона "О несостоятельности (банкротстве)", предусмотрено право конкурсных заимодавцев либо полномочных органов, и вдобавок арбитражных управляющих оспорить определение об одобрении мирового договора, заключенного иначе делу в исковом процессе. Наряду с этим указанное пояснение не ограничивает право названных лиц на оспаривание определения об одобрении мирового соглашения в рамках прошлого дела о банкротстве того же должника, а напротив, расширяет количество их процессуальных возможностей.
Другой подход в пересматриваемом случае (завершение обязанностей при помощи взаимозачета) может послужить причиной к преимущественному удовлетворению притязаний одного из заимодавцев несостоятельного должника перед иными вероятными заимодавцами и другими заинтересованными лицами, что идёт вразрез положениям Закона о банкротстве. Обращаясь с претензией в арб суд округа, податель заявления представлял подтверждения присутствия других притязаний к должнику (судебные акты, удостоверяющие присутствие задолженности, реестр притязаний заимодавцев), не предоставленные последнему по объективным причинам, потому, что мировое соглашение утверждено до введения в отношении должника процедуры банкротства. В таковой ситуации завершение производства по претензии лишает подателя заявления возможности обезопасить права и абсолютно законные интересы участвующих в деле о банкротстве должника лиц, которые преступлены либо могут быть преступлены условиями утвержденного судом мирового соглашения, что недопустимо (определение № 305-ЭС15-12792).
Комментариев нет:
Отправить комментарий